Что ты соловеюшко корму не клюешь

1
Давным-давно, как говорится,
Скончалась добрая царица,
В тот памятный печальный год
Был полон скорби весь народ.
А царь с детьми один остался,
В их детской нежности купался,
Он сыновей боготворил,
Безмерно их он всех любил.
Но время в сказке быстро мчится,
И им пришла пора жениться.
Царь луки в руки им дает,
И в чисто поле их ведет.
Там отдал им такой приказ:
Стреляет каждый только раз,
И где стрела чья приземлится
Там брать девицу, чтоб жениться.
2
Старший сын стрелу пустил
В двор боярский угодил.
Стрела среднего взлетела
И в двери купца засела.
Младший промахнулся что-то
И попал стрелой в болото.
Взял лягушку он с собой
И отправился домой.
Царь детей к себе призвал,
И вот что им наказал.
Нужно спечь царю-отцу
Всем невесткам по хлебцу.
В руках быстрых и умелых
Будет пышным хлеб и белым.
Иван Царевич стал невесел,
Буйну голову повесил.
3
Вот пришёл в свои палаты
Над лягушкою поплакать,
Что бы в тишине присесть,
И обдумать всё как есть.
– Что царевич ты не весел?
Что ты голову повесил?
– Задала вопрос лягушка.
– Может не мила подружка?
– Ей царевич говорит:
– Хлеб испечь нам царь велит.
– Ложись спать дружок скорее,
Утро вечера мудрее.
-Лег царевич у окна,
В небе светится луна,
Звезды на небе горят,
Во дворце все крепко спят.
4
Тут лягушка кожу сняла
И красой-девицей стала.
На крыльцо она взошла
И что силы позвала:
Няньки-мамки собирайтесь,
И в дорогу снаряжайтесь,
Хлеб мне белый испеките,
И к утру сюда свезите!
Встал царевич — что за чудо,
Свежий хлеб лежит, откуда?
Неужели до утра
Хлеб лягушка испекла?
Городок на нем стоит,
Церковь золотом горит.
Изукрашен он на диво!
Есть застава, все красиво.
5
Долго царь тому дивился,
Вкусом хлеба насладился.
А вот старших отругал.
Хуже хлеба не встречал.
Оказался хлеб горелым,
Из муки испечен прелой,
Вид его был неопрятный,
Цвет его был неприятный.
Он сказал, что в этот раз
Дает новый им приказ:
Соткать за ночь по ковру
И свезти ему к утру.
И Царевич вновь не весел,
Снова голову повесил,
На сердце его тревога,
А она ему с порога:
6
Что царевич ты не весел?
Что вновь голову повесил?
Как же мне не горевать!
Дал приказ нам царь опять,
Чтоб за ночь ковер соткали
И к утру ему отдали.
Не грусти, Царевич милый,
Дай лишь Бог, чтоб были силы,
Спать ложись ты поскорей,
Утро вечера мудрей.
Я попробую соткать,
Может, будет что отдать.
Вновь лягушка кожу сняла
И красой – девицей стала,
На крыльцо опять взошла
И что силы позвала:
7
Мамки- няньки собирайтесь,
Да в дорогу снаряжайтесь,
Ковер шелковый сотките,
И к утру сюда свезите!
Встал Царевич утром рано.
Видеть это дело странно.
Ночь прошла ковёр готов
На нем много городов,
А над ними в тьме холодной
Со звездою путеводной,
Месяц по небу плывет,
И на землю свет свой льет.
Сотни звезд сияют сразу,
Так что любо даже глазу.
Вскоре звезды растворились,
В небе солнце засветилось.
8
Вот проснулись города,
В море плавают суда,
Солнце клонится к закату,
Ночь спешит на смену брату,
Каждый час меняет сутки,
И стрелой летят минутки.
Царь работе подивился
(младшим сыном он гордился),
И царевичам тотчас
Он отдал такой приказ:
До конца исхода дня
Всем собраться у меня
На пир свадебный застольный.
Едут гости в город стольный,
Всех прошу принарядиться,
Будем пить и веселиться!
9
А царевич вновь невесел,
Буйну голову повесил.
Вот добрался до крыльца,
И совсем сошел с лица,
Представляя, как лягушку
Принесет он на подушке.
А она уж тут как тут,
Хоть ее и не зовут.
Что царевич ты не весел?
Что вновь голову повесил?
Едут гости в город стольный,
Царь готовит пир застольный,
Всем сказал принарядиться,
Будем пить и веселиться.
Если в этом вся причина,
Не горюй, то не кручина!
10
В гости сам к царю ступай,
Я приеду следом, знай,
Как услышишь стук да гром,
Все заходит ходуном,
Ты скажи, что лягушонка
Едет в гости в коробчонке.
Вот на пир Иван пришел,
Да и к братьям подошел.
А те с женами шептались,
Да над братцем потешались.
Что пришел ты налегке?
Ты б жену принес в платке,
Мы б ей мух тут наловили,
И по-царски угостили.
Чай когда ее ловил,
Все болото исходил!
11
Грохот жуткий тут поднялся,
И дворец весь зашатался,
Заходило ходуном
Все, что было только в нем.
Гости сильно испугались,
Из дворца бежать пытались,
Но случилось как на грех,
Страх сковал собою всех.
Говорит Иван тогда:
Не пугайтесь, господа!
Это едет лягушонка,
В золоченой коробчонке…
Золоченая карета,
В серебро, хрусталь одета,
В шесть коней запряжена,
И сияет, как луна.
12
Все собою озарила,
Светом звезды погасила,
Из нее вышла девица,
Стройна станом, бело лица.
Красоты необычайной
И походкой величавой.
Ну не вздумать, не взгадать,
Только в сказке описать!
Гости на нее дивятся,
Лишь одни невестки злятся.
Всех гостей она обходит,
И к царевичу подходит,
За руки его берет,
За дубовый стол ведет,
И с царевичем садится
Кушать, пить и веселиться.
13
Вот тайком от всех она
Малость белого вина
В левый рукав себе налила,
А весь остаточек допила.
Заела все лебяжьим мясом,
Запила все холодным квасом.
От мяса косточки тайком
Прикрыла правым рукавом,
И левой ручкой со стола
В рукав их правый убрала.
Жены старших сыновей
Повторяли все за ней…
Все наелись и напились,
От вина развеселились,
Пришло время танцевать,
Гости начали вставать.
14
Сидеть было уж негоже,
Василиса встала тоже,
Да и вышла танцевать,
Чтобы косточки размять.
В танце же она взяла,
Ручкой левой повела —
Гладь озерная разлилась,
Гости сильно удивились.
А когда взмахнула правой,
Ради собственной забавы,
Все увидели, над ней
Летит стая лебедей,
В гладь озерную садится
И давай по ней кружиться.
Гости диву все дивятся,
Жены старших братьев злятся.
15
Вышли тоже танцевать,
Чтоб гостей по удивлять.
Как махать руками стали,
Всех гостей по обливали,
Кости все по разлетались
Гости все перепугались.
Одна косточка, как раз,
Залетела царю в глаз.
Царь тут сильно обозлился,
На невесток рассердился,
И держась рукой за глаз,
Прочь прогнал их в тот же час.
А царевич в это время
Заступил ногою в стремя,
Конь под всадником заржал,
И царевич ускакал.
16
Ночь его собою скрыла,
Луна к дому проводила.
В дом вошел Иван царевич,
И глазам своим не верит —
В Василисиной светлице
Из под лавки свет струиться!
Как жемчужина в ракушке,
Кожа светиться лягушки.
Вот она любви преграда,
Горя горького награда.
Если я ее сожгу,
Василису сберегу.
Без своей волшебной кожи,
Стать лягушкой уж не сможет!
Нужно только ее сжечь.
Поднял кожу — бросил в печь.
17
Огонек развеселился,
Свет от кожи растворился,
В тот же миг вошла в светлицу
Из прихожей Василиса.
Запах гари услыхала,
И от горя зарыдала.
Ах, царевич мой желанный,
Ненаглядный, долгожданный,
Ты не кожицу спалил,
Счастье наше погубил!
Оставалось лишь три дня
Быть лягушкой для меня,
А теперь опять проклятье
Мне становится заклятьем.
Сил уж нет сопротивляться,
Нам пришла пора прощаться
18
В тридесятом теперь царстве,
У Кощея в государстве
Будешь ты меня искать,
Да вот сможешь ли забрать?
Пепел собери от кожи,
Там лежать ему негоже,
Да возьми его с собой,
Пепел, он, спаситель мой.
Когда им меня осыплешь,
Стану я сама собой.
Все исчезнут наважденья,
И наступит миг отмщенья,
Чары рухнут и Кощей
От руки падет своей.
В прах он будет обращён,
Раствориться словно сон.
19
Рукой девица взмахнула,
И кукушкой упорхнула.
В путь царевич снарядился,
С братьями, отцом простился,
Оседлал он жеребца,
И уехал из дворца.
Долго ехал чистым полем,
И на судне плыл он морем,
Стран немало обошел,
Василисы не нашел.
Грусть взяла его такая,
Хоть скачи к воротам рая.
Но вдруг видит: что за чудо?
Появился ниоткуда,
Перед ним невдалеке,
Старик с посохом в руке.
20
Здравствуй добрый молодец.
Будь здоров и ты, отец.
Далека ль твоя дорога?
Не был ли тяжелым путь?
Вижу на сердце тревога,
Может, сядешь отдохнуть?
Отдохнуть, пожалуй, споро,
Цель пути так далека,
Доберусь еще не скоро,
Хоть уважу старика.
Слово за слово, и вскоре
Все поведал он о горе.
Что ж, старик ему ответил,
Ты меня на счастье встретил,
И тебе, я как смогу,
В твоем горе помогу.
21
Цель твоя уже близка.
Видишь, вон вдали река
Бликами воды мерцает,
Лес собою огибает?
Там Кощеева граница,
А у гор его столица.
Непроглядной пеленой,
Как за каменной стеной,
Всеми уж давно забытый,
Город там стоит сокрытый.
Как фантом он нереален,
Как надгробие печален,
Сквозь него можно пройти,
А вот в город нет пути.
Как попасть в него всем сложно,
Так и выйти невозможно.
22
Василиса там в неволе,
Непокорная злой доле,
На Кощея предложенье
Выражает лишь презренье.
Как открыть мне в город дверь?
И что делать мне теперь?
Не кручинься, молодец,
Колдовству придет конец!
Мы ведь встретились не зря,
Дам тебе свой посох я.
У Кощеевой столицы
Он начнет слегка светиться,
А как станешь у ворот,
Пелена с неё спадет.
Но ты посох не бросай,
В город вместе с ним ступай.
23
Раствориться лишь преграда
Колдовского непрогляда.
Смело в город заходи,
Не раздумывай, не жди.
За тобою по пятам
Будет слышен шум да гам,
Не дай Бог остановиться,
Испугаться, усомниться.
Посох силу потеряет,
Город дымкою растает.
Отыщи свою кукушку
И беги с ней на опушку,
Соверши над ней деянье,
И исчезнет заклинанье.
Посох взял Иван царевич
И глазам своим не верит.
24
Старец словно растворился,
Как туман, как дым разлился
Неизвестно от чего.
Был старик, и нет его.
Сумерки сгущаться стали,
И воспрянув от печали,
Держа посох тот в руке,
Поскакал Иван к реке.
Уцепившись за уздечку,
Переплыл с конем он речку.
Ни тропинки, ни дороги,
На скаку сломаешь ноги.
На коне он въехал в лес,
А затем с него и слез,
Сквозь кусты и бурелом
Идет смело напролом.
25
Кусты, ветви, буераки,
Как на бешеной собаке,
Меж собой переплелись.
Дескать, мол, не торопись,
Здесь дружочек не пройдешь,
Уходи, иль пропадешь…
Ночь к полуночи подходит,
На опушку он выходит.
Чаща леса позади,
Видны горы впереди.
К ним царевич поспешает,
Посох же в руке мерцает,
Знать поблизости столица
И пора остановиться.
Конь копытом землю бьет
И уж дальше не идет.
26
Отпустил его он в поле,
Погулять пока на воле.
Посох тихо зазвенел,
Воздух словно загустел,
Пошел рябью, заискрился,
Всколыхнулся, исказился,
И из тьмы его холодной
Непроглядной, чужеродной,
Как бредовый сон нежданный,
Появился город странный.
Словно ужас изначальный,
Он стоит, как склеп печальный.
Как застывшие мгновенья,
Все стоит в нем без движенья.
Тут Иван перекрестился
И войти в него решился.
27
За спиной поднялся вой,
Шум и грохот, да такой,
Что мороз пошел по коже,
Но царевичу негоже
Козней нечисти пугаться,
Разным страхам поддаваться.
Он к дворцу пройти стремиться,
Где его любовь томиться.
По ступеням в зал заходит,
И кукушку там находит.
На подставке у окна
В клетке там сидит она.
Клеть, похоже, что литая,
А кукушка золотая.
Живы только лишь глаза,
И заметна в них слеза.
28
Вскрыть же клетку невозможно,
И царевич осторожно
Клеть с подставки поднимает,
Нежно к телу прижимает.
Вмиг вокруг все оживилось,
Завертелось, закружилось.
Посох, как звезда сияет,
Светом нечисть отгоняет,
Но они как снежный ком,
А Иван от них бегом
Прочь из зала устремился.
Кто-то в ноги уцепился,
Кто-то за спину хватает,
Кто-то стонет и рыдает,
В, общем, шум стоит такой,
Что с ума сойдет любой.
29
Что за жуткая напасть,
Хоть бы наземь не упасть.
Он от них стрелою мчится,
Вот и города граница.
До коня рукой подать,
Вот бы только добежать.
На него Иван взлетает,
Вой за ним не утихает,
Конь его галопом мчится,
Только пыль за ним клубится.
Без оглядки на опушку
Он везет свою кукушку.
Словно вихрь он въехал в лес,
И с коня на землю слез.
Свет уж больше не мерцает,
Посох быстро угасает.
30
Лес уже не темен, светел,
А в руке Ивана пепел.
Сквозь решетку на кукушку
Сыплет пепел от лягушки.
Загремел внезапно гром,
И пошло все ходуном.
Страшный стон вдали раздался,
Это царь Кощей скончался.
Рухнул город, растворился,
Лес же весь преобразился.
И кукушка изменилась —
В Василису превратилась.
Счастью не было предела,
От восторга сердце пело!
И без грусти и печали
Они век свой доживали.

Сказка может быть и ложь
Только что с нее возьмешь