Дан приказ дифферент на корму песня

На пирсе тихо в час ночной.

Тебе известно лишь одной,

Когда усталая подлодка

Из глубины идёт домой.

Композитор Александра Пахмутова, стихи Николая Добронравова

Есть такое подозрение, с участием Киры Маргарянца.

Поведаю вам, дорогой читатель, давнюю легенду, седую, как ваш покорный слуга и камни побережья Баренцева моря. А где быль иль небыль — судите сами, где правда, а где флотский фольклор.

Поговаривают, что родилась байка в легендарных стенах ВВМУППа, и на поверхность моря сурового чудесным образом поднял её не менее легендарный капитан 1-го ранга Киря Маргарянц.

Множество историй с ним и вокруг него происходило неслучайно, наш герой – необычайно колоритный персонаж многих повествований, извергающий яркую лавину флотского юмора. Сам Киря начинал первую лекцию о Боевых Средствах Флота словами: «Зовут меня Кирилл Иванович, фамилия, что неудивительно, самая русская – Маргарянц!» Преподавал и на кафедре торпедного оружия ВВМУПП. Поговаривали, что он сын испанского народа, из эвакуированных детей.

Апофеозом случилась его «музыкальная история».

Киря с корсарами морских глубин на своей «дизелюхи» вернулся с боевой службы протяжённостью больше полугода. Вернулся к родным берегам Палермо, для тех, кто забыл, г. Полярный, Екатерининская гавань, СФ.

Подлодка ворвалась в гавань поздно вечером, по плану ОД назначен заход в базу с утречка, по светлому. Но командир, будучи заслуженным и легендарным под стать экипажу, не привыкший стоять в очереди, договорился с НИС и ОВР, и скрытно проник в родную базу, огорошив оперативного бригады.

Внезапное появление корабля свалилось, как ком на голову, героев никто не ждал, спешно начались поиски швартовой причальной команды. Самоличный цепкий взор кэпа узрел на корне пирса невысокого росточка матроса в приметном белом караульном тулупе.

По громкоговорителю матросику было велено: «Принять носовой швартовый».

Швартовщик неуклюже пытался что-то изобразить, постоянно упуская конец в студёную воду, в довершение к неловкости плюнул на свою никчёмность и с первой космической скоростью скрылся в направлении штаба бригады.

Не дай бог, догонят и претворят в жизнь «обещания»: вдуть, порвать, вступить в половую связь противоестественным образом, ясен кнехт, в нелитературной форме.

Не иначе, убегая «тулуп» думал: «Звери, а не люди».

Вся операция неудачной швартовки и бегство “тулупа” сопровождались выдачей в матюгальник хорошего увесистого мата на всю причальную стенку. Командир лодки являлся доблестным мастером торпедного удара, и матерщины слыл мастаком.

Наконец, прибежала швартовая команда, привязала лодочку по уму, как положено.

Приехал комбриг на ГАЗе, принял на причале доклад командира.

И первыми его словами были:

– Ты вообще, еть-медь, ухи поел?

Командир в ответ:

– Не понял! Я авианосец в перископ как вас видел у острова Свободы!

Комбриг, уже на повышенных тонах:

– Ты кого только что на херах относил?!?

– Не понял. Вы про матроса, что ли? Так он конца боится, как девственница из монастыря!

– Ты послал… любимого всем советским народом композитора Александру Пахматову!!!

Здесь пришёл черёд в осадок выпасть командиру:

– А какого… она, народная… на пирсах Полярного по ночам шарахается?

Оказывается, Александра Николаевна писала свою впоследствии бессмертную «Усталую подлодку» и за вдохновением с Николаем Добронравным прибыла в Полярный.

Никого не трогая, в творческом поиске она бродила в одиночестве по безлюдному пирсу, утеплённая заботливыми подводниками в тулуп и валенки, и слагала песнь. Вдруг откуда ни возьмись, появилась подводная лодка.

Осознав весь ужас случившегося, Киря берёт ГАЗик комбрига, мчит в Мурманск, на известной явке покупает букет роз (внимание — зима, Заполярье), шампанское, фрукты и шоколад. Падает к ногам Пахмутовой, пребывающей в глубоком потрясении от ненормативной флотской лексики и неудачной попытки ошвартовать подводный чёлн, и вымаливает прощение.

Киря проявляет напористое флотское гостеприимство, приглашает великого композитора на свой борт пообщаться с подводниками, только вернувшимися из дальних странствий. Командование Флота позволило творческому дуэту Пахмутовой и Добронравова прочувствовать романтику морских глубин в составе экипажа бравых корсаров, пришедших с Карибского моря. Во главе с Командиром с большой буквы был совершён выход в море и даже погружение на небольшие Баренцевы глубины. Поэт оценил, какое значение для подводника имеет “дифферент на корму”…

И, о Чудо!

Песня родилась по мановению провидения, такая пронзительно-трогательная лирическая баллада, при этом мужественная и лаконичная. Ставшая впоследствии негласным и горячо любимым всеми подводниками гимном их суровой службе.

И, как говаривал капитан 1-го ранга Маргарьянц, строки:

«Хорошо из далёкого моря

Возвращаться к родным берегам –

Даже к нашим неласковым зорям,

К нашим вечным полярным снегам»,

– появились, благодаря его личному содействию и участию в творческом процессе!

Спасибо Алексею Тарасову, в недавнем прошлом поделился со мной такой замечательной легендой.

Пл проекта 611. Из свободного источника.

Благодарю за поддержку! Берегите себя и своих близких.

Всегда Ваш. Борис Седых:)