Корм для собак в воронеже зеленая поляна

Мы за уважительное и осознанное отношение ко всем животным. Не поощряйте браконьерство своими руками
—
Анастасия Картавцева (08.04.2019):
Есть в народе такая традиция (к религии, кстати, она не имеет никакого отношения) выпускать на Благовещенье птичку. И есть люди, которые на этом хотят заработать. За некоторое время до праздника они отлавливают в лесу диких птиц, а потом продают возле храмов. Птицы содержатся в маленьких клетках, ломают перья, крылья и к моменту продажи многие из них уже не могут взлететь. Кроме того, лесные птицы не приспо… — Читать дальше

соблены жить в городе — многие из них становятся добычей кошек, попадают под машины и т. д. Торговля птицами — это браконьерство, к тому же, у продавцов нет никаких документов, разрешающим им продавать птиц в общественном месте. Узнала я об этой жестокости от Эльвиры Пархоц и предложила свою помощь в спасении птиц. Мы присоединились к волонтерам Центра помощи диким животным «Сердце леса», где взяли листовки для распространения. Приехали мы к центральному храму Воронежа Благовещенскому собору к 8 утра. Продавцы уже сидели. Узнали, что одна птичка стоит от 200 до 300 рублей. Начали распространять листовки. Вот тогда началось настоящее шоу! Сначала московские волонтеры, работающие параллельно с нами, разогнали большую часть браконьеров с помощью отряда казаков. По слухам, в отделении были драки, но птиц конфисковали и отдали волонтерам. Почти в самом начале ко мне подошла одна поберушка. Спрашивает: — Что это у вас? — Листовки, предупреждаем, чтобы люди птичек у браконьеров не покупали. – Ох, иди-ка ты отсюда. Ты вон сытая-здоровая, нечего здесь стоять. — Так я по-моему вам не мешаю, я же не деньги собираю. У меня задачи другие. Мы птиц спасаем. – Ох, жалостливые нашлись! А вы вон сколько бумаги извели на ваши листовки! А бумага — это что? А? Лес! Где ваши птички потом будут жить? Я попыталась объяснить, что количество бумаги несоразмерно с количеством спасенных таким образом птиц. Но потом вспомнила, кому я это объясняю. А моя собеседница все еще продолжала. — Тебе что в детстве птичек не покупали на Благовещенье? – Нет. В Ельце, где я провела детство, такого я не встречала. — Ааааа! Так ежай обратно в свой Елец! И там распространяй свои листовки. Ты завидуешь просто! Тебе не покупали птичек! Дальше я отвечать ничего не стала. Через пару минут подошла женщина спросить дорогу. Поберушка услышала это и закричала: — Да она не местная — она ничего вам не скажет! Я спокойно объяснила женщине, куда ей нужно пройти. Вскоре, после окончания службы, из церкви повалил народ. И у нас закипела работа. Многих листовки останавливали, кто-то говорил, что уже все знает и покупать птиц не собирается. Вызвала милицию, но браконьер то ли уже распродал птиц, то ли решил перейти на другое место, тут же собрался и ушел, хотя и не слышал моего звонка. Нам тоже не осталось ничего, как перейти к другому храму, где также работала наша группа. Занятия нам не нашлось, потому что птиц ловить мы не умели, да и разговаривать устали. Отправились обратно. Видим возле Благовещенского собора опять сидит мужик, торгует. Далее приведу некоторые его реплики. Их будет вполне достаточно, чтобы понять, какой человек перед нами: — Так я уже заплатил сегодня штраф 500 рублей — имею право. — У меня птица хорошая — перо к перу. Если не полетит — 1000 рублей отдам вам! (некоторые птицы в его клетках были полуживы) — Да я сам волонтер! Спас недавно галчонка, ему кто-то крыло прострелил! — Я вообще этих птиц не ловил, а перекупил по 100 рублей, чтобы наварить! — Мне вообще жена нужна, которая меня перевоспитает! Я блондинок люблю! Вот кто из вас за меня замуж пойдет? Мне… /некоторая пауза/ 40 лет. (Мужик выглядит на все 60, перегаром от него несет за три километра). Надо сказать, что «делать бизнес» мы ему не дали, и в результате ему пришлось сменить локацию. Видим, что к нему направляются покупатели — даем им листовку, проводим беседу. Остановили таким образом от покупки человек 30. Здесь надо сказать, что трое нас не послушали. Показываем женщине фотографию с сегодняшними трупами. Она продавцу: «Сколько птичка стоит?» Мне: — Девушка, у вас своя позиция, у меня своя! Я птичку выпустила, сделала доброе дело. — Так она все равно погибнет в городе! — Не надо так говорить! Не погибнет! Следующая дама, нас слушать не стала: «А она точно полетит? Она какая-то измученная, дайте мне другую!» Покорил мужчина: — Понимаете я ему деньги даю. Он не от хорошей жизни здесь стоит. — Но это нарушение закона! Дайте деньги тем, кто этот закон не нарушает! — Я и им дам. — Вы же поощряете браконьера! — Но ему надо на что-то жить… Ну и вишенкой на торте расскажу, что за весь день меня несколько раз послали работать в хоспис или детский дом. У нас, мол, о людях никто не думает, а вы тут о птицах. Сразу возникал вопрос: а почему жизнь птицы ценится меньше жизни человека? Здесь можно еще о многом написать, подметить кучу деталей. Но проблема не решится, пока остаются такие люди, которые не в состоянии переварить информацию. Тупость иногда бывает неискоренимо. Хорошо, что тупых людей гораздо меньше, чем неинформированных. Многие смотрели в наши листовки после того, как выпускали птичку. По лицам некоторых было видно: они поняли, что поступили неправильно.