Теплый берег моря чайки за кормою

Оригинал

To the Sea, to the Sea! The white gulls are
crying,
The wind is blowing, and the white foam is flying.
West, west away, the round sun is falling.
Grey ship, grey ship, do you hear them calling.
The voices of my people that have gone before me?
I will leave, I will leave the woods that bore me;
For our days are ending and our years failing.
I will pass the wide waters lonely sailing.
Long are the waves on the Last Shore falling,
Sweet are the voices in the Lost Isle calling,
In Eressea, in Elvenhome that no man can discover,
Where the leaves fall not: land of my people for ever!’

Муравьев

В Море, в морской простор! Чайки
кричат и реют,
И белопенный прибой набегает
быстрей и быстрее.
На западе, в ясной дали, закатное
солнце алеет.
Корабль, серокрылый корабль!
Слышишь ли дальние зовы,
Уплывших прежде меня призывные
голоса?
Прощайте, прощайте, густые мои леса,
Иссякли дни на земле, и века
начинаются снова.
А я уплыву за моря и брега достигну
иного.
Там длинные волны лижут Последние
Берега,
На Забытом острове слышен солнечный
птичий гам –
В Эрессее, предвечно эльфийской,
куда нет доступа людям,
Где листопада нет и где мы навеки
пребудем.

Гриншпун

К Морю! К Морю! Там чайки печальные
плачут!
Белопенные гребни играют и пляшут…
Ветер, яростный ветер – о чем ты
просвищешь?
Серебристый корабль – ты слышишь ли,
слышишь? –
То зовут голоса на Последнем
Причале…
Я покину леса, что меня осеняли,
Где прекрасные годы опали листвою…
Одинокий, уйду я дорогой морскою
По высокой волне к Всеэлъфийскому
Дому,
Недоступному смертному взгляду
земному…
О Эрессэа, край вековечно цветущий,
Бесконечно манящий, навечно зовущий…

 Грузберг (?)

К морю! К морю!
Кричат белые чайки, дует ветер,
летит белая пена.
На запад, на запад падает круглое
солнце
Серый корабль, серый корабль,
слышишь ли ты голоса,
голоса моего народа, ушедшего до
меня?
Я покину, покину леса, где родился,
потому что наши дни подходят к концу
я пройду по широкой воде под
одиноким парусом
длинны волны, накатывающиеся на
последний берег,
сладки голоса, зовущие с забытого
острова в Эрессию,
в землю Эльфов, недоступную людям,
где не опадают листья
– в землю моего народа навсегда!

Каменкович и Степанов

К Морю, к Морю! Чаячий кpик денный,
денный и нощный: к Моpю! Высится вал
пенный,
ветеp летит на запад; солнце катится
книзу,
поднят паpус на мачте. Как дыхание бpиза,
овевает лицо мне голос пpежде
уплывших…
Я уйду из лесов, pощ, меня возpастивших,
ибо стаpится вpемя, и увядают годы,
ибо лежит мой путь за бескpайние
воды.

Где ты, Последний Беpег в длинной
волне пpибоя?
Где ты, Наследный Остpов? Сеpдце мое с
тобою –
в Эpессее, у эльфов, где не падают
листья,
где звенят голоса, сладко звенят и
чисто,
где зовут голоса за гоpизонт
туманный –
к братьям моим, туда, в край мой
обетованный.

Erestor (Fredrik Storm)
(Quenya prose
translation)

Earenna, Earenna! Fáni maiwi yaitar, súre ráva, ar ninque winga
hlápua. Andúnenna, Andúnenna, Anar rinda lanta. Sinda cirya, sinda
cirya, hláralye te cána: ómar nórenyo i oantier yanna lelyuvan?
Autuvan, autuvan taurellor nostienyo; an auremmar tyellar, ar
yénimmar fifíruar. Termistuvan i palla néni, erya círala. Ande nar
i.falmar métima hrestasse taltala, linde nar i.ómar Tol Vanwo
cánala, Eresseo, Eldamardo Fírimain útúvima, yasse nár lassi
alalantala: nóre nórenyo tenn’oio!

https://www.forodrim.org/daeron/md_aear.html

Маторина

К Морю, где белые чайки кричат,
Ветер срывает пену с волны,
Солнце на запад идет на закат,
Песни ушедших оттуда слышны.
Серый корабль, ты слышишь ли их?
Серый корабль, с тобой на закат
Я уплыву из лесов родных
Туда, где чайки кричат!
Наше время уходит, кончается век,
Утраченный Остров зовет!
Длинной волной о Последний Брег
Огромное Море бьет.
Человек не найдет Эрессею мою,
Последний эльфийский приют.
Никогда в том вечно-зеленом краю
Листья не опадут!
В Эрессею, куда ушел мой народ,
Одиноко я поплыву,
Ибо в вечно-вечерний край без невзгод
Чайки зовут!..

Воседой

К Морю! О море белая чайка вещает,
о Море ветер поет, зовет, меня окликает.
На запад, к закату, клонится светило дневное;
и слышатся голоса тех, кто уплыл предо мною.
А в гаванях дальних челны в ожиданье застыли.
Уйду! Прощайте навек, леса, что меня взрастили,
ведь наши дни сочтены и срок уже на исходе.
Уйду! Мне укажут путь звезды на небосводе.
И под звездный напев, сладостный и печальный,
по Морю я приплыву на берег на самый дальний.
На Тол-Эрессеа ступлю, брег, недоступный людям,
где вешний покой разлит, где мы вовеки пребудем.

Немирова

О Море, о Море! Белые чайки кричат,
И пенятся волны, и свежие ветры кружат,
Из дальнего края с ветрами доносится зов
Давно отзвучавших, но вечно родных голосов.
На запад, на запад, где солнце находит покой,
Ушли мои братья и ныне зовут за собой.
И годы мне в тягость, и дни мои все сочтены,
И счастья не дарит цветенье веселой весны.
Хоть к мирным дубравам я издавна сердцем привык,
В ладье одинокой пущусь по волнам напрямик.
О берег заветный, ты пенным прибоем омыт,
Затерянный остров, немногим ты будешь открыт.
Да, смертным вовек не изведать эльфийских услад,
Но их не постигнет и горечь бессмертных утрат.
Кораблик, корабль серебристый с ветрилом тугим,
Когда унесешь меня за Море к братьям моим?

Михаил Горелик

Над волной, над волной белых чаек круженье,
За кормой, за кормой белой пены кипенье.
В Море падает солнце. К закату! К закату!
О корабль мой, корабль, слышишь, те, что когда-то,
Что когда-то ушли, в даль меня призывают.
Я оставлю, оставлю леса, где родился, я знаю:
Заросли наши тропы, отзвенели в лесах наши годы.
Одинокий мой путь через дальние, дальние воды.
На Последний на Берег волна набегает морская,
На Утерянный Остров меня голоса призывают.
Берег вечной весны, сокрытый от глаз человека,
Эрессэа земля — отныне мой дом и до века!